Услышанное в маршрутке

...Если слышишь в песне вместо слов "пей меня, ешь меня" (уже редкий изврат, согласитесь) - "бей меня, режь меня" - нужно сделать единственный вывод: прогрессируют мазохистические наклонности. ^^'

Шиза косит наши ряды, товарищи. ) Меня уже скосила. )

@настроение: кавай...)

---

Тестируется клип

Второй, кошаковый. На песню "All about us", ОТП - Крид/Трейн.

---

Эпиграф

Давно уже хотела спросить, но все забываю.

Вы видели где-нибудь картинку, находящуюся у меня в эпиграфе, в увеличенном варианте, но достойного качества? Или арт с этим же персонажем? Это конкретный (то есть, -ая) кто-то, либо просто одиночная картинка?

Если у вас есть подобное, будьте добры, дайте ссылку или саму картинку.

Onegai.

---

Свечи

Свет дома выключили...

Села за пианино, и поиграла при свечах, что под пальцы подвернулось. Простые созвучия.

Просто чтобы было, и пожалела еще, что нету фотоаппарата, чтобы сфотографировать, как от двух тонюсеньких свечек остались лишь фитили, которые горели на подсвечнике, как два огненных лепестка.

Всегда хочу потрогать эти нежные, словно шелковые, язычки, и все отдергиваю руку, опасаясь ожога.

@настроение: некавайное, ох, совсем некавайное...

---

Разочаровалась

Разочаровалась в жизни,шучу, Джинге. -_- Увы, увы. И это на половине всего анимэ, где как раз полагается входить во вкус.

Увидим, улучшит ли вторая половина дело. )

@настроение: кстати, в жизни я тоже разочаровалась...))

---

Голубь

Дома, в коробке из-под обуви, лежит голубь.

С ободранной головой, хвостом, ранами на крыльях и под ними. Подобран под деревом - потому что не хватило мужества оставить, или свернуть шею. Ну не могу я так.

И теперь не знаю, что с ним делать...

Что?..

@настроение: растеряна, угу...

---

Дискенс

Получила своего Дискенса на руки. случайно смяла в сумке, горе, горе!..

Истекла слюнями.



Дайте смирительную рубашку, моя одержимость прогрессирует.

---

Дискенс от ребенка

*с чувством* Шшорт...Мацуби, ребенок, я тебя зацелую, и притащу большую шоколадку. Молочную. С орешками. Ты меня так порадовала!

А порадовала она меня еще одним Кридом-Дискенсом-лично-для-меня.

Нимагу, каким кавайным...

*счастливый вздох* Моеее...дома, на шкафчик, и любоваться...рядом с первым, ага...

@настроение: о, дайте мне скорее это чудо, и больше ничего мне в этой жизни не понадобится, как минимум, до завтра...

---

А можно?

А можно пожаловаться на судьбу?

А и не буду...

@настроение: на нашем пути упа-ааавшие звезды, мешают-мешают-мешают пройти-иии...

---

Not My Bloody Valentine

Это перевод, но я забыла написать имя автора, ибо бака дес, так что торжественно говорю, что я только мышь. Сиречь, переводчик.

Переводилось в подарок для Рики, и ибо понравилось. )



Not My Bloody Valentine

Рейтинг: NC-17

Пэйринг: Крид/Трейн

Ворнинг: (авторский) легкое несоответствие, возможно ООС. (от переводчика) Это вряяяд ли. ^^'

читать

Очень долгий, очень громкий зевок раздался в комнате, Трейна Хартнета, где вышеуказанный парень сладко, до хруста, потянулся, прежде чем свернуться калачиком и зарыться головой в подушку.

"Если существует что-то лучше, чем хорошо потянуться поутру, то я о нем и знать не хочу."

Подняться, с легкой неохотой натянуть брюки, и отправиться на кухню являлось обычными событиями фактически каждого дня в жизни Трейна, даже если кухня была необычно пустая. Но все же маленькая записка с распорядком дня, приклеенная к холодильнику, объяснила отсутствие Ив, и Трейн остановился, осознанно наслаждаясь моментом, когда он открыл холодильник.

"О, это мой день," - воскликнул восторженно парень, вытаскивая из холодильника бутылку - с длинной узкой шейкой и золотой крышечкой - принимаясь за супер-сливочное, экстра-вкусное молоко Гернси. Он всегда обещал себе молочную ферму в Гернси, если хотя бы однажды попытается где-нибудь осесть. Оно было превкусным.

Тогда почему же он отправился спать с тревожным чувством? Стол был засыпан записками и старой почтой, вместе с несколькими ужасающими розовыми открытками с пухом. Вот почему. Он не ожидал, что девушки уже успели привлечь внимание местных, но это не так уж шокировало. Как не удивило бы, если бы Свен просмотрел открытки Ив, чтобы отцензурить их.

Это снова вернуло его к утренним мыслям, пока он шерстил открытки, просматривая их с насмешливостью и порой с отвращением. А куда же подевались остальные? Если ребенок...машина...действительно маленькая личность вроде Ив потрудилась оставить записку, остальным полагалось тоже так сделать.

Ага, и еще одна открытка для него самого.

Большой сюрприз. Очень интересно, от кого же это.

...Ох черт. Молоко потекло по его подбородку, когда он закашлялся. Сюрприз был побольше, чем он ожидал.

Рука на его плече и палец, прижатый к губам, заставил его задохнуться, прежде чем он успел закричать, а знакомый голос мурлыкнул в ухо. - "Ив ушла, а остальные спят. Я заминировал двери их комнат - и окна тоже, я не идиот, - взрывчаткой. Мы можем договориться мирно, а не то будут повреждения. Мне просто день испортит, если придется сделать тебе больно."

Трейн сидел не двигаясь, пока палец, касающийся его губ, скользнул вниз и стер молоко с его подбородка, прежде чем убраться, затем бросил взгляд через плечо, мимо Крида, на открытый, пустой сервант. Неудивительно, что тарелки в раковине никакого запаха не издавали. Он должен был заметить.

"Почему остальные все еще спят?" - спросил он, внимательно наблюдая за Кридом, который сел напротив него.

"Таблетки в вечернем супе. Здешний повар мне давно кое-чем обязан."

"Они бы тогда и на меня подействовали."

"Ты особенный," - ответил Крид, улыбаясь, и опуская голову на руку, которой оперся о стол. - "И ты всегда выпиваешь стакан воды, прежде чем лечь в постель."

"Антидот, угу." - Трейн полагал, что его должно впечатлить такое внимание к деталям, осторожно посматривая на молоко, которое он ранее начал пить, когда Крид потянулся за бутылкой.

"Я бы на твоем месте не волновался. День такой чудесный, что его не пристало портить нечестной тактикой."

Он облизнул губы, прежде чем обхватить ими продолговатую шейку бутылки и отпить. Трейн с неловкостью понял, что наблюдает за тем, как самый кончик языка Крида покинул бутылку, прежде чем блондин снова поставил ее на стол. Более тревожащим был факт, что ему пришлось удержать себя от того, чтобы взять бутылку и тоже выпить. В конце-концов, это же Гернси. Он не был заинтересован в том, чтобы делить что-то со ртом Крида.

Не был.

Возвращаясь к разговору. - "Заминировать комнаты моих друзей взрывчаткой - это что, не нечестная тактика?"

"Строго говоря, я заминировал и коридор, и внешнее здание, но пусть уж. И я бы ее нечестной не называл, больше воспользовавшись твоим блаженным незнанием. Понравилось молоко?"

"Что ты туда подсыпал?" - спросил Трейн, получив подтверждение своему подозрению.

"Посмотрим, догадаешься ли." - Крид прибрал локоть со стола, опустив руки на колени, и подался вперед.

"Это не яд."

"Верно. Я не говорил, что яд."

"Ты не говорил, ты предположил."

"Как много внимания к деталям!" - произнес по-видимому очарованный Крид. - "Продолжай угадывать."

Трейн закрыл глаза и сконцентрировался, проклиная себя за то, что голос Крида его отвлекал. Пульс был сильным, но частым, с дыханием то же. Неровное дыхание. Румянец, который он ощущал на коже обычно в безвыходном положении.

Крид мягко засмеялся, и это звук его и совсем отвлек, и Трейн переметнулся от проклинания себя, к проклинанию блондина за то, что он такой сумасшедший и великолепный.

...Ох.

"Нет, ты этого не сделал."

"Скажи это." - настоял блондин, тоном более низким, чем, как Трейн помнил, он был способен, и насмешливым, что было более знакомо.

"Афродизиак. Большая доза. Вот почему для тебя было безопасно пить."

"Не такая уж и большая, как ты думаешь." - ответил Крид, в глазах которого сверкнула озорная улыбка, и направился к Трейну, опускаясь перед ним на колени. Эти действия заставили темноволосого застыть, и это уж точно было не его решение.

"Не делай этого, Крид."

"Почему нет?" - спросил блондин, слегка надув губы.

"Потому что я тебя ненавижу, вот почему!"

"В остальное время дня я не лучше," - ответил Крид, поднимая ногу Трейна на стол, оставляя его ноги раздвинутыми, открывая неприличное зрелище натянутой в районе ширинки ткани. Какая бы часть мозга Трейна отвечала за общий рассудок, напоминая ему о том, что это все очень, очень плохая идея - ей был подписан отпуск афродизиаком. Тот факт, что он уже несколько месяцев не занимался сексом, дело не улучшал. Дьявол, вообще ничего из этого не помогало, особенно самодовольная усмешка Крида, когда он прижался губами к его ширинке, и черт, черт, укус через ткань не должен был быть таким приятным, и, хоть как это его расстраивало, он не смог сдержаться и не прикрыть рот рукой. Он не должен был разбудить других.

Почему, ох, почему перспектива того, что его друзей взорвет, если он не будет тихо, только сильнее его заводила?

Ох, верно. Афродизиак.

Крид сел, и потянул вниз молнию на брюках Трейна, и прежде чем освободить эрекцию темноволосого парня, дал ему достаточно времени, чтобы заявить

"Это не поможет тебе понравиться мне," - прежде чем снова прикрыть рукой рот, когда губы Крида сомкнулись вокруг его открытой длины. Он не удержался от того, чтобы не дернуться вверх, в идеальное сочетание горячего и влажного, которого ему месяцами не хватало, и которое так его отвлекало, несмотря на правдивость того, что, как он знал, счастливо себе находилось в его желудке и проникало в кровь из приправленного молока. Это вовсе не выглядело извинением.

Рот Крида был слишком умелым и быстрым, и Трейн растерял весь здравый смысл, который у него еще оставался, за несколько минут во время всего этого эксцентричного упражнения, даже несмотря на то - или скорее, как раз потому - брюки его все еще оставались большей частью на нем. Чертовски типично со стороны блондина было всего достигать в практике, и еще более в практике, сделанной исключительно для его же благополучия. Дьявольщина, еще более типично со стороны Крида было найти какого-нибудь бедного содомита, и тренироваться, прежде чем отточить умения, и - ох, о боже, он мурлыкал, и это вибрирование было само зло.

Крид выглядел потрясающе самодовольным, когда Трейн кончил, и определенно с гордостью проглотил все, прежде чем слизнуть струйку возле уголка рта, и улыбнуться. - "С остальным можешь и сам управиться. Скоро увидимся."

"Ты же не серьезно собираешься уйти?" - спросил недоверчиво темноволосый парень, когда Крид поднялся и направился к выходу из кухни.

"Хочешь, чтобы я тут остался? Кроме того, тебе еще предстоит разминирование."

Он помахал рукой через плечо, и вышел. - "Не забывай мой белый дневной подарок. Я оставлю тебе адрес позже!"

Трейн почти мог слышать сердечки в последнем заявлении Крида, сидя неподвижно, почти шокированный, еще мгновение после того, как закрылась дверь, прежде чем пришло медленное осознание того, что ему и так придется немало обьяснять своим товарищам, не добавляя еще и того, что их комнаты заминированы, а сам он разгуливает с расстегнутой ширинкой для равенства. Подумав о последней проблеме, Трейн поднялся, едва не рухнув на вновь дрожащих ногах, а затем направился наверх по лестнице, прежде чем последствия его действий не стали куда хуже.

Странно, но когда Ив вернулась и обнаружила его на коленях возле комнаты Свена, с парой щипчиков, мающегося над открытой бомбой, она и глазом не моргнула. Но, тем не менее, она заметила, что ему лучше избавиться от открытки, которую он оставил на столе в кухне, прежде чем ее еще кто-нибудь увидит, и предпочла не упомянуть, что на ней остался отпечаток лодыжки.



Конец

@настроение: а мы, вообще-то, должны мучиться еще и с такой штукой, как АУ...)

---

The Fall and Rise of Creed Diskence, Глава 46

Вы можете со мной не соглашаться, но это моя любимая глава - из всех шестидесяти пяти. Просто потому, что в ней весь Крид.

Вы со мной наверняка не согласитесь.

А может, я просто впала в романтику. Но кто виноват, что я роняла над ней отнюдь не скупую и не совсем слэшерскую слезу?..



The Fall and Rise of Creed Diskence



Chapter 46. Монолог

читать

4 июля, 2004



Высоко над городом взрывались фейерверки.

Тихий летний ветерок подхватывал дым, и нес его запах далеко, едко щекоча обоняние парня, стоящего у подножия низкого холма, усыпанного белыми камнями. Надгробие за надгробием, некоторые старые, некоторые новее, все с именами и датами. Все, что осталось от давно оборвавшихся жизней.

«Тихо отошли они, мудрые, остроумные, смелые. Знаю. Но не одобряю. И я не смирившийся.» - тихий голос был едва слышен, дрожащий от едва сдерживаемых эмоций. Его обладатель медленно двинулся вверх по холму, временами посматривая на карту, которую ему дали, и направляя луч фонарика от камня к камню.

Наконец он остановился.

«Минатсуки Сайя.» - голос его был ровным. Безразличным. Он весьма гордился этим самоконтролем.

Могила была одной из многих, едва различимая в полумраке. Сам камень был простым, без украшений, просто имя и цифры. Что удивляло – на могиле были цветы, заботливо положенный маленький букетик. Я не думал, что у нее здесь есть семья.

Движения парня замедлились еще больше, пока он неохотными шагами подходил ближе, по траве, мимо мрамора, мимо высеченных из камня ангелов, и старых крестов. Пока наконец он не остановился прямо перед могилой.

«Я не совсем хочу быть здесь.» - тихо произнес он, заставляя себя посмотреть на камень. – «Но в таком случае, полагаю, тебе тоже не очень хочется здесь быть.»

Темные глаза смотрели на надгробие. Она была не старше его самого – в тот день.

Он двинулся вперед, намереваясь опуститься на колени, только чтобы остановиться и замереть, когда услышал позади шаги. – «У меня есть разрешение находиться здесь,» - тихо произнес он. – «Нужно показать вам письмо?»

«Повернись, медленно.»

Когда он так и сделал, то дернулся – фонарик в руке новоприбывшего ослепил его.

«Где это…о, Боже…это ты!»



---



Руки Джорджа Уолкера задрожали, и он отскочил, когда мужчина, все еще преследовавший его в кошмарах, поднял руку. Этот жест был намерением прикрыть глаза от света, но воспоминания той давней ночи превратили его в угрозу.

«Э…я вас знаю?»

Голос был тот же, что и тогда, выше, чем у обычного мужчины, со слабой ноткой безумия где-то в глубине. Нет. Не совсем тот, что прежде. Напряжение, которое он помнил в голосе мужчины, исчезло, исчезло чувство, что – в любую минуту – его хозяин готов взорваться, соперничая с фейерверками вверху.

«Офицер?»

Осознав, что мужчина ожидает ответа, он опустил одну руку за пистолетом, затем беспомощно остановился, испуганный. Он видел, как быстро этот человек может двигаться, и знал, что не сумеет вытащить оружие, прежде, чем его убьют. Меч он не видел, но слишком хорошо его помнил.

«Не могли бы вы, пожалуйста, опустить этот фонарик, офицер? Я не вижу.»

Шанс! Джордж схватил пистолет, поднял его. – «Не двигайся. Ты арестован!»

Он, практически, накручивал себя, испуганный и непоколебимый одновременно. Он не мог позволить этому парню уйти. Не после того, что он сделал.

Черные глаза расширились и в них появилось недоумение. – «Э…за посещение кладбища?»

Голос его был странно детским, слегка обиженным, будто бы он не понимал. – «Я же сказал, у меня есть разрешение.» - добавил он жалобно.

«НЕТ, ИДИОТ! ЗА УБИЙСТВО!» - Джордж не был уверен, почему он так злился, хотя, возможно, причиной было то, что этот парень его так пугал. Когда это он уменьшился? Он ниже, тоньше, чем я помню. Было неправильно так бояться тощего ничтожества.

Его посетила мысль – что, если это…не он?

«Ты Крид Дискенс, так?»

Бледное лицо стало сконфуженным, словно бы он уличил парня в каком-то мелком грешке, вроде разгуливания в женской одежде, или танцев в обнаженном виде на улице, вместо бытия лидером террористической организации, и диким убийцей.

«Э…Я сравнительно уверен, что уже не нахожусь в полицейских списках.»



---

Выражение юного, до жути юного офицера – то, что Крид мог видеть – менялось от ужаса, к злости, к огорчению. Наконец подвижные темные черты застыли в странноватой смеси всего перечисленного. – «И что? Все равно ты убийца.»

Выражение снова намерилось измениться, когда мужчина посмотрел на могилу позади Крида. – «Она была одной из твоих жертв! Я знаю. Я видел, как ты убил ее!»

Понимание пришло.

«О. Ох, боже. Ты один из тех троих, так?»

Это, по крайней мере, объясняло страх. В ночь, когда он убил Сайю, трое подростков были свидетелями преступления, и едва тоже не стали его жертвами.

«Извинение улучшит, или только усугубит ситуацию?» - не удержавшись, спросил он.

«И…извинение?» - голос молодого человека сочился недоверием. – «Извинение? Это лучшее, что ты можешь сделать?»

Его пистолет качнулся в руке, свет фонарика снова ударил по глазам Крида, вызвав резкую боль и ослепив. Снова. – «Не ДВИГАЙСЯ!»

Крид проигнорировал приказ, подняв руку к глазам, а другой доставая из кармана плаща солнцезащитные очки. – «Извини,» - жалобно произнес он. – «Мне надо надеть это, если будешь продолжать светить мне в глаза. От этого света больно.»

Последовало ошеломленное молчание, и Крид скорее считал, что это его поведение вогнало парня в ступор, чем разновидность самоконтроля, удержавшего молодого офицера от того, чтобы взорваться и отстрелить ему голову.

«Извинение – единственное, что я могу сделать для вас, офицер. Разве что вы намереваетесь экспромтом застрелить меня – в ином случае вы не сможете арестовать меня за что-то большее, чем вход без разрешения – а я уже сказал, что разрешение у меня есть.»

Он медленно позволил адреналину, находящемуся в крови, подействовать. Тем более, что он уже лучше справлялся с тем, чтобы не превратиться в прежнего, яростного и страшного Крида, зато думать получалось яснее. Он посмотрел вниз с холма, гадая, придет ли кто-нибудь его спасти, и надеясь, что нет. Это была его проблема, и он хотел ее решить без того, чтобы его защищали.

Крид мог избегать ярости, но молодой человек, казалось, готов был взорваться. Он торопливо предложил объяснение, надеясь, что его достаточно.

«Офицер, я не могу не действовать странно. Я понимаю, что мое поведение не то, которого вы ожидаете, или то, каким должно быть, но…»

Он пожал плечами, заставляя себя не улыбаться той улыбочкой. – «Я понимаю, что напугал вас, что – наверняка – вы вспоминаете ту ночь с ужасом.»

---



Называть события того дня ужасающими было слишком мягко, и Джордж не удержался, чтобы не сказать это.

«Ты убил ту несчастную девушку. Ты убил бы меня и моих друзей. Не вижу причины, почему бы тебе не заплатить за это.»

Дискенс был прав, его больше не разыскивали, и – по причинам, которые никогда не объяснялись – его преступления простили, или, по крайней мере, они были стерты из записей. Джордж этого никогда не понимал, и был крайне озадачен такой переменой. Выходило, будто для международной полиции Крид Дискенс никогда не был лидером Hoshi No Shito. Когда он попытался понять, почему, ему очень ясно дали понять, что лучше и безопасней будет не совать в это нос.

Бледное лицо повернулось к могиле позади него.

«Да, я убил. Да, убил бы. И я не знаю, как заплатить.» - тихий голос дрожал. – «Так много смертей от моей руки, и только одна жизнь, чтобы заплатить за них. И мне не позволено платить так.»

Недоверие начало бой со злостью, и победило. – «Ты пытаешься сказать, что сожалеешь о них?»

«Нет.»

Слово было произнесено прохладным ровным тоном, в котором затем послышалось раскаяние и боль. – «Чтобы сожалеть о них, нужно почувствовать, что я сделал, с их точки зрения…а я не могу. Я раскаиваюсь, но скорее, больше за себя. Из-за того, к чему привели мои грехи. Я глубоко сожалею, но…из эгоистических причин.»

Крид смотрел на него серьезными глазами. – «Я хочу почувствовать. Хочу понять. И боюсь, никогда не смогу.»

Светловолосый парень повернулся, и опустился на колени перед могилой Сайи Минатсуки. – «Я здесь не для тебя,» - произнес он тихо. – «Я не могу изменить то, что сделал, или почему сделал. Я не могу заставить уйти твои страхи, и не могу сделать то, что натворил, хоть немного лучше. Я не прошу прощения, или понимания. Но все же думаю, что тебе лучше отпустить это – ради тебя самого, не ради меня.»

Пистолет в его руке дрожал. Он мог выстрелить, мог убить этого человека. Мог даже найти способ обойти последствия. И он так и хотел. Хотел так отчаянно, что обнаружил, как его палец сильнее нажимает на курок, практически неосознанно. Только голос Крида, этот странный детский голос остановил его.

«Целься в голову, если действительно хочешь стрелять. Другое, скорее всего, не убьет меня.»

На коленях, неподвижный, почти как статуя, он добавил. – «В ином случае уходи. Я хочу побыть с ней наедине.»



---



Это был просчитанный риск, особенно поскольку он мог сказать, что молодой человек был ближе всего к тому, чтобы потерять контроль, чем раньше. Крид знал, что очень легко может разъярять людей, и хотя мог не понимать, почему они так сердятся, по крайней мере знал, что они это делают. В общем, нет. Я понимаю принцип. Это просто уже въелось – что я не понимаю. Наверное, он бы никогда и не понял.

Поняв, что он позволил себя отвлечься, он бросил взгляд в сторону. Молодой человек опустил пистолет, и смотрел на него с выражением, которое Крид так часто видел на лицах людей. Крайняя растерянность мешалась с совершенным недоверием. Выражение «ты не можешь быть настоящим», которое Свен уже отточил.

«Почему ты здесь?» - жалобно спросил юноша. – «Ты же сам сказал, что не можешь сделать ничего, чтобы изменить сделанное тобой. Какой смысл? Или ты хочешь осквернить ее могилу? Молить о прощении?»

Он со злостью потряс головой. – «Она же все равно не здесь. Все, что здесь, она давно оставила позади. С чем бы ты ни пришел сюда, ты мог сделать это где угодно.»

Вопросы был хороши. И это были вопросы, на которые нельзя было дать ответ, потому что Крид попросту не знал, зачем пришел. Он посмотрел вниз, на свои руки, на длинный шрам на левой, на четыре полулунные отметки на правой. Стигматы, которые его никогда не оставят, постоянно напоминая о его сумасшествии и отсутствии самоконтроля. Постоянные напоминания о его грехе, и неспособности понять его.

«Трейн меня тоже спрашивал,» - пробормотал он, скорее себе, чем молодому человеку. – «Скажи мне. Зачем необходимы кладбища? Если то, что ты сказал, верно, тогда почему люди беспокоятся насчет надгробий, цветов и посещений.»

Он указал на цветы на могиле Сайи. – «Твои? Одного из других двоих?»

«Ох…кажется, я понимаю. Но почему? Почему ты хочешь быть здесь?»

«Потому что есть вещи, которые нужно сказать. Потому что пять лет назад я убил ее. Зарезал в приступе ревнивой ярости, которая, как я полагал, была хладнокровной. Потому что по крайней мере это я ей должен. Потому что если бы не то, что она сделала, я не был бы тем, кем есть сейчас.»



---



Джордж не понимал, и не был уверен, что хочет понять. Вместо этого он отступил назад.

«Давай. Делай то, за чем пришел. Затем убирайся отсюда.»

Дискенс открыл рот, намереваясь заговорить, но он прервал его. – «И нет. Я не ухожу. Ты не сделаешь ничего худшего для нее, чем уже сделал, но я не спущу тебе такой попытки.»

«Ты не облегчаешь мою задачу,» - пожаловался светловолосый парень, и Джордж пожал плечами в ответ. – «Отлично.»

Последовало долгое молчание, во время которого Дискенс очевидно собирался с мыслями, глядя вниз, на могилу – дыхание его было напряженным и неровным.

«Я ненавижу тебя,» - тихо произнес он, крайне изумив Джорджа. Из всех способов начать этот был не тем, которого он предполагал.

«Я так тебя ненавижу, порой все, что я могу сделать – не разорвать себя на части. Все, что я могу – не вырвать свое яростное, ненавидящее сердце из груди, чтобы прекратить эту боль.»

«Я ненавижу тебя за то, что ты не видела, что я нуждаюсь в Трейне так же, как он нуждался в тебе, и по тем же причинам.»

«Я ненавижу тебя за то, что ты являлась для него тем, кем я не мог быть тогда, и никогда не смогу стать. Никогда не буду… - Дискенс на миг задохнулся. Сделал глубокий вдох.

«Я ненавижу тебя за то, что ты видела его настоящего, когда я не мог этого видеть.»

«Я ненавижу тебя за то, что ты была права.»

Снова тишина. Затем – «Я ненавижу мир. За то, что он таков, каким есть. За то, что не спас меня, когда мне нужно было спасение. За то, что мне не дано было возможности спасти себя. За отнимание каждой надежды, которая когда-либо у меня была, и уничтожение ее…»

«…и я ненавижу себя – за ненависть. За то, что виню других, даже сейчас, за свою боль.»

Белые руки сжались, прижимаясь к коленям Дискенса. – «Я ненавижу себя за то, что убил тебя. За то, что причинил ему так много боли. Что не понял его.»

«Я ненавижу себя за то, что я – это я.»

Джордж смотрел на парня, неспособный полностью понять то, что было сказано, эмоции его мешались. Слишком много было боли в голосе Дискенса – детской, эгоистичной, но самой настоящей боли. Я все еще не вижу смысла, подумал он, видя, как по щеке Дискенса скатилась слеза.

«Я не знаю, смогу ли когда-нибудь перестать ненавидеть. Может быть, это невозможно. Может, я слишком уже далеко зашел, чтобы когда-либо вернуться. Я действительно не могу вернуться к началу, и не могу заставить исчезнуть свои грехи, и не могу заставить исчезнуть свои страдания…»

«Но…я просто хотел тебе сказать. Что бы еще я ни сделал. Научусь я или нет видеть мир так, как ты и Трейн его видели…научусь я или нет – заботиться так, как ты…Я всегда буду любить Трейна, и никогда, никогда больше не сделаю ничего, чтобы снова причинить ему боль.»

«Я не могу извиниться перед тобой. Я не могу воскресить тебя, чтобы ты вернулась к нему.»

«Все, что я могу – пообещать заботиться о нем. Как можно лучше.»

«До самого конца моей жизни. Долгой ли, или короткой она будет.»



To Be Continued...



Автор: KosagiNoLegion

Переводчик:Starfire

@настроение: монологовое...

---

Синяк

Вы не умеете калечить себя в домашних условиях? Спросите Арти, как это сделать. Всего-то и нужно, что ночью попытаться выйти из кухни, выключив свет, и не вписаться в дверь - а вместо этого вписаться лбом в косяк. Однако если бы лбом - не страшно, а получилось надбровьем. В одну минуту я заполучила три дня с неоткрывающимся правым глазом, а теперь, в воскресенье, гигантский синяк чернильного оттенка.

Теперь на две недели предписан тональный крем и черные очки. Я уже в них хожу. Ночью, по городу. Представляете этот изврат над собой и чувствами других людей? А хуже всего то, что у меня до сих пор побаливает глаз, и долго сидеть за компьютером не могу...



Придется опять брать отпуск. По состоянию здоровья. А выходные испорчены уже...

Простите, дорогие и любимые за отсутствие, кстати.

---

Подарок

Ребенок, ненаглядная наша дочь Мацуби, сделала мне подарок.

Ди-ииискенса. )

Теперь жду, когда получу его на руки.

Объясняем товарищам - мы только что из солярия, из ванной, и нас сушит феном находящаяся за кадром Ехидна. А лепестки из принципа. Ух! Дочь! Я тебя люблю!

смотреть

@настроение: каваюсь я!...

---

Кадавр

Чувствую себя кадавром, неудовлетворенным полностью...

Чего-то хочется.

Хочется так, что аж пальцы сводит судорогой.

А может, эпиграф сделать в дневнике? Имеется ввиду, подогнать туда ссылки помимо Фолла еще на то, что разбросано по дневнику? Или не стоит?

---

Правила нахождения на воде

Правила нахождения на воде. Улыбнуло. Хорошенько так. Перед анатомией. О, ксо. )

1. Hе находитесь в воде слишком долго. Помните, что в декабре она

замерзнет.

2. Если в воде у вас внезапно начались судороги - не теряйте

самообладания. Возможно, это оргазм.

читать

3. Hе купайтесь в нетрезвом состоянии. Если в процессе купания у вас внезапно наступило нетрезвое состояние - зовите на помощь. Если в нетрезвом состоянии внезапно наступило купание - значит, вы упали с моста. Если же вы упали с моста, а купание не наступило - значит, вы еще летите.

4. Hе заплывайте за буек. Если вам так уж любопытно, вытащите его на берег и внимательно рассмотрите.

5. Тщательно подбирайте маску и трубку для ныряния. Маска не должна быть очень страшной, а трубку не забудьте раскурить заранее.

6. Hе ныряйте в незнакомых местах во избежание внезапного наступления дна на голову.

7. Перед тем как нырять с вышки, проверьте, сможете ли вы в случае

опасности запрыгнуть из воды обратно.

8. Hыряя с большой высоты, следите, чтобы при трении о воздух на вас не воспламенились плавки.

9. Тщательно прислушивайтесь к звукам, доносящимся из воды. Если слышна музыка - это Садко. Если лай - это Муму. Если кто-то вытеснил всю воду - это Архимед.

10. При купании в тропиках всегда необходимо иметь с собой свисток и полосатую палку. Если после трех свистков акула не остановилась, махните палкой. Если она и тогда не остановится, можете снять с нее номера и оштрафовать.

11. Если, начав тонуть, вы увидели золотую рыбку - значит, вам повезло. Если много золотых рыбок - вы тонете в аквариуме.

12. Hыряя на большую глубину, помните: запас воздуха ограничен

---

The Fall and Rise of Creed Diskence, Глава 45

Часть совести, которая отвечала за подготовку анатомии, была вырублена ударом Имаджином по башке, вторая часть, которая по части Фолла, получила пинок под зад. Глава аццки большая, аки левиафан, но я грызла ее, пока не загрызла совсем. Итак...

заметки

Значит так, Талла. Готовь инструменты, и ваяй памятник. Ваяй! Криду! Нерукотворный. Ты его возлюбишь, или я не Арти. Помимо этого заготовь ломик - проломить Трейну голову. А впрочем, не надо. Там такие моменты, что слэшера оближутся, и получат новые силы ждать до сотой главки.

По-моему, иных проблем не было, кроме того, что под конец я стала рассеянной, и тапок уже не вычитала.

просьбы

...а посему - швыряйте!

The Fall and Rise of Creed Diskence



Chapter 45. Подарок, который продолжает дарить.

читать

25 июня, 2004



Дверь распахнулась неожиданно, и Крид с Ив, как раз собирающиеся садиться ужинать, поднялись на ноги, наполовину ожидая очередного нападения. Вместо этого они осознали, что там стоял Трейн, с паническим выражением на лице, тяжело дышащий.

«Трейн?» - они оба заговорили одновременно, голос Крида слегка надломился от страха, голос Ив звучал с натянутым спокойствием. На Трейне не было никакого следа ранения, но чего-то – вернее, кого-то важного не хватало.

«Свен?» - каким-то образом она ожидала того, что последовало.

«Он ранен.» - Трейн сделал глубокий вдох и выпрямился. – «Мы забрались туда нормально, но…У цели было кое-что, чего мы не ожидали. Огнемет.»

Теперь Ив была уже по-настоящему напугана. – «Трейн…что случилось?»

Ей надо было пойти с ними. Надо было защитить Свена. Страх в ней боролся со злостью. Это все вина Трейна. Иначе и быть не может. Его следующие слова подтвердили это.

«Я отправился вперед слишком быстро. Я бы увернулся, но Свен решил, что я не успею. Он…принял выстрел.» - тон Трейна был тяжелым, и наполненным таким отвращением к себе, что злость Ив умерла. Свен знал опасность, и в любом случае попытался бы защитить своего партнера, рискуя жизнью. Я должна была быть там.

Крид подошел к Трейну. – «Это не твоя вина.»

«Конечно, моя. Я ушел сам. Так, как обычно делаю. Я поверил в свою чертову удачу, и на этот раз…» - Трейн всхлипнул и с очевидным усилием заставил себя обрести спокойствие. – «Неважно. Он тяжело ранен, Ив. Тебе лучше пойти туда. Вам обоим.»



---

Ситуация была такой же гнетущей, как Трейн и говорил. Большая часть тела Свена была обожжена, и его шансы на выживание были минимальными, как говорили врачи, заботящиеся о нем. Крид с удивлением осознал, что он был почти таким же расстроенным, как Трейн и Ив. Свен стал другом, и потерять его было бы больно.

Но все же, нужно было справиться с другой болью, и хотя Крид знал, что он не умеет помогать, что-то нужно было сделать. Трейн исчез вскоре после того, как доктора объявили прогноз, и никто не знал, куда он ушел. Наконец, оставив Ив со Свеном, Крид ушел его искать.

Крид не был совершенно уверен в том, как узнал, где найти Трейна. Возможно, это был какой-то внутренний инстинкт, который помог ему догадаться, какой будет реакция Трейна на ситуацию. Или возможно, дело было в том, что они двое были более похожи, чем Трейн когда-либо хотел бы признать. Во всяком случае, Крид шагнул на крышу больницы, в ночной воздух, и обнаружил своего Кота, сидящего на краю с бутылкой молока в руке, не откупоренной и забытой.

«Я хочу побыть один.»

Крид колебался. Часть его полагала, что оставить Трейна в его нынешнем состоянии не очень хорошее решение. Другая часть – которая доверяла суждением Трейна прежде всего – хотела повернуться и тихо уйти.

«Нет.» - Крид не был уверен, откуда взялась непоколебимость, но знал, что не мог просто уйти, что и сказал. – «Я хочу помочь.»

«Проклятье, нет ничего, что ты можешь сделать!» - янтарные глаза повернулись, чтобы взглянуть на него, с такой сильной яростью, что Крид едва не отшатнулся, подальше от них. Но где-то внутри, как ни странно, он обнаружил стержень, чтобы остаться на месте, когда Трейн заорал. – «Я сказал, убирайся отсюда!»

Молчание. Крид пошел вперед, очень стараясь не показать свой страх, и боль, или какое-нибудь из тысячи темных маленьких чувств, которые пытались вырваться на волю. Трейн поднялся на ноги, направляясь к нему, и Крид остановился. – «Почему, ко всем чертям, ты не уберешься?» - в голосе Трейна слышался слабый всхлип.



---

«Ты никогда не давал мне упасть.» - ответ Крида был тихим, едва слышным, и полным такого страдания, что отвлекло Трейна от его жалости к себе. – «Когда ты был мне нужен. Когда ты видел, что я не могу удержаться, ты ловил меня. Ты не давал мне упасть, пока я не находил опору, и помогал мне выбраться вверх по обрыву – хотя у тебя были все причины не делать этого – даже тогда.»

«Я…» - Трейн не знал, что сказать. Не знал, как реагировать. Он всегда был тем, кто успокаивал Крида, кто сглаживал острые углы. Сейчас его самого нужно было успокаивать, и проклят он был, если умел это принять. Из выражения Крида, из тона его голоса, было очевидно, что его друг чувствует себя таким же потерянным и напуганным всей ситуацией, как и сам Трейн.

«Пожалуйста? Не отворачивайся от меня, Трейн. Я не могу видеть, как тебе больно. Пожалуйста…позволь мне помочь.» - улыбка Крида была хмурой, когда он шагнул вперед, протянув руку, чтобы коснуться плеча Трейна.

Слезы, которые потекли по лицу Трейна, сопровождались громкими, страдающими рыданиями. Этого всего было слишком много, чтобы справиться. Он ощущал себя таким глупым, таким крайне беспомощным, и все это была только его вина. Когда Крид притянул его ближе, неловко погладив по плечу, Трейн опустился вниз, вынуждая товарища последовать за ним.



---

Крид сидел на низкой стене, обвив руками плечи Трейна, прислушиваясь к его всхлипам, которые – пусть очень медленно – переходили в прерывистые вздохи.

«Он умрет,» - наконец произнес Трейн. – «Да?»

«Не знаю.» - искренне ответил Крид. – «У докторов немного надежды, но…»

«Слишком много ожогов. Тело этого не выдержит.» - Трейн опустил голову на плечо Криду, голос его был полон эмоций. – «Черт возьми!»

Крид смотрел вниз, на темные растрепанные волосы, дрожа и пытаясь не расплакаться самому. Он разрывался от чувств. Даже сейчас он не так сильно заботился о Свене, как заботился о Трейне. Он чувствовал грусть из-за того, что мужчина умирает, но не мог сказать, как много этой скорби было из-за страданий Трейна, а сколько – из-за его собственного участия. Тем не менее, довольно много. Я буду скучать по нему.

В конце-концов, это не имело значения. Если кто-то не найдет способ спасти Свена, то он умрет. С того времени, как Крида тренировали в Кроносе, прошло много лет, но он мог припомнить, как ему рассказывали, что ожоги, покрывающие больше, чем определенный процент поверхности тела, были почти без исключений фатальными. Это должна была быть долгая, медленная и мучительная смерть, вызванная инфекцией, проникшей через поврежденную кожу.

«Крид?» - голос Трейна был тихим, усталым.

«Хммм?» - вырванный из своих размышлений, Крид посмотрел на своего любимого и подождал. Через мгновение Трейн прошептал. – «Прости меня. Ты вряд ли себя очень хорошо чувствуешь из-за этого.»

Он вздрогнул в руках Крида. – «Я…»

«Шшшш. Как много раз ты помогал мне не сломаться?» - Крид, не удержавшись, коснулся волос Трейна, не удержался от того, чтобы не сжать дрожащую руку. – «Я…я признаю, что не слишком хорош в этом. Но это честно.»

Его обычно расфокусированные мысли были странно ясными – потребность Трейна в том, чтобы он обрел некое подобие здравого смысла, помогла вести себя более разумно, чем обычно. – «Все хорошо.»

Трейн помолчал, и посмотрел вверх, на него. – «Крид. Когда ты говоришь, что что-то хорошо, обычно все наоборот.»

Это удивило Крида, и он задумался над этим, глядя в глаза Трейну. Полагаю, это правда, признал он самому себе, и повторил это вслух. – «Мне не нравится это. Больно видеть тебя таким, как сейчас. Больно знать, что ты испытываешь боль. Обычно предполагалось, что ты должен быть моей опорой.»

Он попытался криво улыбнуться, хотя знал, что улыбка получилась слабой и беспомощной. – «Я не очень готов быть твоей…но даже если это нехорошо, это честно. Если разбалованный тринадцатилетний подросток внутренне хнычет, то так и должно быть.»

Медленно кивнув, Трейн снова прислонился к Криду. – «Я…сейчас спущусь вниз. Поговорю со врачом. Увижу, есть ли…какая-нибудь надежда, за которую можно уцепиться.»

Они оба признавали свои сомнения в том, что таковая существовала.



---

Крид медленно продвигался по затемненной комнате. Пустую, кроме того, кто занимал одну кровать – писк мониторов, измеряющих частоту сердечного ритма; остальные приборы Криду распознать не удалось; - и затрудненное дыхание – все, что он мог услышать. Медленно подойдя к кровати и посмотрев сквозь пластиковый барьер, окружающий ее, светловолосый парень глубоко вздохнул. – «Свен?»

На мгновение Криду показалось, что ему придется все решать самому. Затем глаза Свена открылись – видящий глаз странного, темно-синего оттенка, второй – светло-серый. Хотя его голова оставалась неподвижной, глаза повернулись посмотреть на Крида.

«Не пытайся говорить. У меня есть вопрос. Ты меня понимаешь? Постучи трижды…То есть, моргни однажды…нет, дважды – если да.»

В глазах Свена появился слабый насмешливый блеск, и он дважды мигнул. Крид мог понять шутку – было довольно-таки глупо считать одно мигание за подтверждающий ответ. – «Свен…Ты знаешь, что ты…»

Он почти не мог произнести это слово, но мгновение спустя все же закончил вопрос. – «Ты знаешь, что ты умираешь?»

Два мигания.

«Я думаю, что могу спасти тебя.» - Крид прямо смотрел в глаза мужчины, заставляя себя продлевать мгновение ясности. Ему нужно было все верно понять. – «Но…только дав тебе часть своих наномашин.»

Глаза Свена расширились, и ошеломленно уставились на него, и Крид торопливо продолжил. – «Они спасли мою жизнь. Думаю, если бы я дал тебе достаточно своих, они спасут твою. Я…Я попросил бы Доктора помочь – но боюсь, что Кронос вмешается.»

Движение горла мужчины сказало Криду, что его сожитель – нет, мой друг. Он друг. Не такой важный для меня, как Трейн, но друг, черт подери! – тяжело сглотнул.

«Я не буду тебя заставлять. Я попросил бы Ив, но не думаю, что ее наномашины могут такое сделать. Они часть нее…созданные ее телом. Они не приспособлены для проникновения в другой организм. Мои – медицинские наномашины. Лечить тело, в котором они находятся – то, для чего они были созданы.»

О том, что они мутировали, он тщательно избегал говорить.

Свен очень медленно закрыл глаза, и Криду стало любопытно, о чем он думает. Наблюдать за лицом Свена было бесполезно, когда оно было так скрыто повязками. Он задержал дыхание, ожидая, и наконец мужчина открыл глаза, и посмотрел прямо на него.

Затем мигнул.

Дважды.



---

Боль Свен ощущал отстраненно, и был весьма рад этому. Он лежал, ожидая каких-то перемен, зная, что эти перемены, скорее всего, будут к худшему, и гадал, как долго это займет времени. Затем пришел Крид, сумасшедший, грустный малыш Крид с его единственной надеждой – предложенный со страхом ребенка, не уверенного в том, как его воспримут.

Хотя он был не настолько глуп, чтобы думать о том, что предложение парня было вызвано любовью к нему, Свен также распознал, что оно, тем не менее, было искренним. Любовь Крида к Трейну простиралась настолько, чтобы иметь некоторое участие к тем, кого Трейн любил. И, довольно странным образом, думаю, мы друзья.

Он и Крид постоянно ссорились, конечно же, но со все растущим уважением друг к другу.

В конечном итоге, решение было вызвано другой причиной. Принять смерть – одно дело. Ожидать ее и желать – совсем другое. Свен попросту не хотел умирать. Он наверняка не принял бы наномашины Крида в более нормальных обстоятельствах - например, при потере конечности, или другом ранении – но жизнь значила для него достаточно, чтобы рискнуть.

Наблюдая за Кридом, он гадал, что мальчишка будет делать теперь.



---

Сглотнув, неожиданно напуганный, Крид мог только надеяться, что делает правильную вещь. Он снял свою куртку, бросив ее на ближайший стул, и расстегнул пуговицы на левом рукаве, закатав его вверх. Придется отдать много. Свен не может ждать, пока наномашины размножатся.

Ему нужно было передать как можно больше – сколько он мог.

Крид осторожно снял повязки с левой руки Свена, и сел на кровать, рядом со старшим мужчиной. Брови Свена сошлись на переносице от боли, и Крид, извиняясь, улыбнулся. – «Я, наверное, задел рану. Извини.»

Два мигания.

Со вздохом, Крид взял обожженную руку, и сконцентрировал свое внимание на наномашинах в своем теле, заставляя их изменить ее форму, так, что ее вещество окружало руку Свена. Затем начал вводить их в поврежденную кожу, медленно освобождая, когда почувствовал, что контакт наладился.

Больно. О боже…это больно. Он не ожидал этого. Изменить форму руки всегда было проще простого. Даже бросать маленькие кусочки вещества, созданного наномашинами, было легко – если не так непринужденно, как это делала Ив. Но сейчас все было по другому, поскольку начала использоваться его собственная ткань, а не отдельные кусочки, созданные наномашинами. Нервы, мышцы и кости трансформировались в свою базовую форму и рассеивались.

Боль усиливалась, медленно и постоянно, от того, что было его пальцами, и вверх по руке, и надо было прилагать ужасные усилия, чтобы оставить определенное количество субстанции, служащей каналом от его тела, к Свену. Он сжал зубы, тихо всхлипнув, и чувствуя, как на лбу появляются капельки пота. Боль поднялась выше локтя, вверх, к бицепсу, затем к плечу. Его единственной передышкой было то, что когда боль достигнет этого места, ниже уже ничего не останется, чтобы болеть и дальше.

Недостаточно. Он чувствовал это через связь с телом Свена. Мог сказать, что его наномашин было недостаточно, чтобы заменить клетки кожи, поврежденной огнем. Больше. Столько, сколько я только могу отдать.

Он не волновался последствиями того, что может произойти, если он отдаст все, просто продолжал отдавать и отдавать.

Сейчас боль усложнилась. Его левая рука и плечо большей частью состояли из наномашин, и их было легко передать. Сейчас он расходовал те наномашины, которые были распространены в других частях его тела, а это значило протягивать их через весь организм, из мест, где они находились прежде, к новому месту нахождения. Боль появилась в ноге, из глаза текла кровь, а дышать становилось все тяжелее. Но все же он заставлял себя. Заставлял себя продолжать, пока его тело уже не могло выдержать больше. Заставлял себя продолжать, пока его не накрыла темнота.



---

Трейн возвратился в коридор, после очередного разговора с врачом, и присоединился к Ив, тихо сев рядом с ней. Крид исчез, но он не мог винить своего друга в том, что он желал немного побыть один. Для Крида все было так же тяжело, как и для них. Может, даже тяжелее. Он все еще недостаточно уравновешен, чтобы легче воспринять такую ситуацию.

Пока двое свипперов сидели, Трейн гадал, что сказать, и открыв рот, ошеломленно посмотрел на дверь комнаты Свена. Оттуда донесся приглушенный звук падения, тихий, но отчетливый.

«Свен?» - он вскочил на ноги, распахнул дверь – Ив бросилась за ним.

Свен лежал неподвижно, с закрытыми глазами, не изменившись, но не это заставило Трейна задрожать. Крид лежал на полу, распластавшись, неграциозной кучей, из того, что было его левой рукой, сочилась кровь, еще больше крови текло из глаза, и из других мест. Он выглядел, собственно говоря, так же, как и в тот день, когда Трейн нашел его после битвы с Бальдером и Кранцем.

Нет, хуже…

Рухнув на пол рядом с Кридом, Трейн подхватил его. – «Крид! КРИД! Что случилось?»

Это не могло быть нападение. Драка не могла быть такой неслышной. Он смотрел в бледное, искаженное лицо, чувствуя, как все возрастает паника, когда Крид попытался вздохнуть, судорожно хватая воздух. – «КРИД!»

«Н…е могу ды…шать…» - здоровый глаз Крида дико смотрел на него с ужасом. – «Трейн…я не…»

Он прижимал правую руку к испачканной кровью груди, и Трейн неожиданно понял, что левый рукав лежал свободно, пустой до самой ключицы. – «Трейн…помоги мне…»

Трейн тряхнул головой, растерянный и озадаченный. Что случилось? Почему Крид в таком состоянии, и что, ради всего святого, он должен был сделать? Паника его только усилилась, когда он неожиданно понял, что теряет второго друга.

«Крид. Нет. Не делай этого со мной. Пожалуйста, не умирай. Ты не можешь умереть!»

Он не мог потерять двоих в одну ночь. Это было больше, чем кто угодно мог вынести.

«Т…рейн? Свен? Свен в порядке?» - задыхающийся голос Крида прорвался сквозь ужас Трейна.

«Я…не знаю…» - Трейн не был уверен, почему выражение Крида изменилось, смягчилось, окрашенное такой радостью, но он отбросил эту мысль, вместо этого посмотрев на Ив.

«Он в порядке, Трейн. Больше, чем в порядке. Крид…наверное отдал ему свои наномашины.» - Ив бросила взгляд боли на распростертого на земле светловолосого парня. – «Свен будет жить, я думаю.»

Она не высказала свое очевидное опасение, что Крид – нет.

Понимание пришло быстро. Все ранения Крида, которые наномашины вылечили, открылись снова, из-за его подарка Свену. Трейн посмотрел в бледное лицо, и увидел удовлетворение в его неповрежденному глазу, прежде чем он закрылся, и слишком легкое тело обмякло, когда Крид потерял сознание.»

«Черт подери! НЕТ, Крид! Ты не МОЖЕШЬ умереть у меня на руках!»

Он потряс парня за плечи, затем уложил на пол, намереваясь начать делать искусственное дыхание.

В это мгновение зазвонил его мобильный телефон. Трейн проигнорировал это, положив руки на грудь Крида. Он как раз собирался нажать, когда ощутил резкий укол в запястье, и понял, что за странно знакомое насекомое на нем сидело. Шики. Этот мелкий…

Прежде чем он успел заорать на таоиста – где бы он ни находился – Трейн обнаружил, что его рука потянулась вниз и вытащила мобильник из кармана, щелкнув на прием. Ив с любопытством следила за тем, как его рука поднялась к уху.

«Мистер Хартнет. Не пытайтесь предпринимать реанимацию таким образом.» - голос принадлежал Доктору, и жесткие нотки в нем заставили Трейна прислушаться. – «Если, как я полагаю, Крид отдал достаточно своих наномашин, что это затронуло ткань легких, вы только больше навредите ему, вместо того, чтобы спасти.»

«И? Что, ко всем чертям, я должен делать?» - Трейн смотрел на мобильный, и свою беспомощную руку с яростью.

«Кислород. Немедленно дайте ему кислород. Его текущее тяжелое состояние является причиной того, что оставшаяся ткань легких не может поставить достаточно кислорода в его систему кровообращения. Я верю, что его наномашины спасут его, если вам удастся поддерживать его состояние стабильным достаточно долго.»

Доктор тихо вздохнул. – «Я предложил бы свои услуги, но я и так уже рискую исследованием, позвонив вам. Если что-то не так, я найду другой способ связаться с вами. Но не думаю, что в этом появится необходимость. Пока Крид хочет жить, убить его будет очень трудно.»

Мобильный телефон выключился, и Трейн почувствовал, что его рука снова вернулась под его контроль. Он посмотрел на Ив, как раз в тот момент, когда одна из медицинских сестер и врач ворвались в комнату.

«Кислородный баллон! Быстро!»



---



26 июня, 2004



«Прекрати это.»

Свен поморщился, услышав тон Ив, и торопливо убрал пальцы от руки с виноватым видом. – «Но ведь чешется!»

«Ты этому ничем не поможешь,» - проворчала Ив. – «Тебе просто нужно дать своему телу привыкнуть к наномашинам.»

Для Свена казалось невозможным когда-либо привыкнуть к странному, слегка жутковатому движению под его кожей. – «Как это Крид выдерживает?» - вслух полюбопытствовал он. – «У него чертовски больше этих штук, чем у меня.»

Он сделал паузу, и бросил взгляд на бесчувственную, хрупкую фигуру на соседней кровати, поправив себя. – «Было чертовски больше, чем у меня. С ним все будет в порядке?»

Трейн, сидящий между ними, и выглядящий более осунувшимся и измученным, чем Свен когда-либо его видел, устало кивнул. Его левая рука находилась в оставшейся руке Крида, очевидно сжатая мертвой хваткой во время последних нескольких минут волнения. – «Он дышит самостоятельно. Эти наномашины мало что могут сделать со старыми ранениями, но они работают быстро, если жизнь хозяина под угрозой. Чтобы всему восстановиться, потребуется время, но кризис миновал.»

Свен поднялся, наблюдая за парнем, чьи действия спасли ему жизнь. Затем поднялся на ноги, медленно подходя к кровати Крида. – «Это мне кажется, или у него не хватает больше левой руки, чем Дженос отрубил поначалу?»

Глядя на парня, лежащего на кровати, Ив подтвердила. – «Так и есть. Сперва наномашины снова создали его левую руку, затем начали медленно заменять собой остальное его тело. Рано или поздно они превратят его полностью.»

Она бросила взгляд на Свена, и он понял, почему. Ему была уготована такая же судьба – через годы, как он надеялся – стать такой же колонией наномашин, как она и Крид. Черт, и даже Трейн.

Половину времени он забывал о Люцифер-наномашинах, которыми Крид выстрелил в Трейна.

Протянув руку, Свен потрепал Крида по здоровому плечу, зная, что светловолосый его не слышит, но все равно желая поблагодарить его. Но прежде чем он успел что-то сказать, он ощутил острую вспышку статики, пронзившую его и достигшую мыслей.

«Что за дьявольщина?»

«А?» - Трейн мигнул, глядя на Свена, который переводил взгляд со своей руки на Крида.

«Не знаю, что сейчас случилось. Так, словно я уловил его мысли.»

В ответ на кивок Ив, Свен поморщился. – «Думаешь, так и есть? Боже. Если у него в мозгах такое творится, неудивительно, что у него крыша набекрень.»

Трейн потряс головой. – «Не пойму, о чем вы.»

Снова дотронувшись до плеча Крида, но на этот раз убедившись, что контакта с кожей нету, Свен вздохнул. – «Так, словно он слушает одновременно двадцать радиостанций. Престранная штука. Если у него так все время, то я не знаю, как он может ходить прямо, не то, что ясно говорить.»

Он взглянул на Ив. – «Ты знала?

«Единственные мысли, которые являются четкими и громкими – о Трейне.» - согласилась Ив. – «Все остальное – мешанина. Я никогда не упоминала об этом раньше, потому что этому вряд ли можно помочь. Он с этим ничего не может поделать, да и мы тоже.»

Трейн пожал плечами, и Свен увидел в его глазах хмурое изумление тому, что способность Крида фокусироваться – даже сейчас – была полностью замкнута на нем.

«Неа,» - согласился он, затем тихо засмеялся, когда желудок Свена забурчал. – «Ив, почему бы тебе не повести Свена поесть?»

«А насчет тебя?»

«Я останусь с Кридом. Я могу попробовать освободиться, но ему так удобно отдыхать. Не хочу его тревожить.» - Трейн ухмыльнулся Свену. – «Просто принеси мне бутылку молока, и может, миску супа для Крида, когда он очнется. Я буду в порядке.»

Свен усмехнулся. – «Да уж? Ну, тогда и я тоже.»



---

Воздух никогда раньше не казался таким сладким. Таким великолепно сладким и ласковым. Он вливался и снова вытекал из ноющих легких, унося боль. Понемногу становилось все легче и легче дышать. Крид слушал тихий гул приборов, периодическое попискивание монитора. Куда более приятно, чем вся та суета, которая окружала его не так уж давно. Люди быстро разговаривали, перепуганный и очень дорогой голос произносил его имя, настаивая, чтобы он дышал, чтобы не сдавался.

Словно бы я сдался, если ему не все равно. Милый, дорогой, глупенький Трейн.

Он улыбнулся, довольный и счастливый из-за знания того, что Трейн бросился к нему первому, когда осознал, что Крид в опасности, что Трейн даже не позаботился взглянуть, как там Свен. И ты прекрасно знаешь, что он сделал это, потому что полагал, что Свен безнадежен, ругнул он себя. Можешь врать всему миру, но себе больше не ври, ты, чертов лунатик.

Но все же, это была приятная мечта, и хотя он знал, что она и есть всего лишь мечтой, но все же не был готов отпустить ее. Особенно он был не готов отпустить теплую, сильную руку, которую сжимала его собственная правая рука – с того самого момента, как его уложили на кровать, с кислородной маской на лице.

«Ты притворяешься,» - тон Трейна был позабавленным. – «Я знаю, что ты очнулся.»

Открыв глаза, Крид попытался улыбнуться. Ему было больно, горло и легкие все еще ныли после недавних усилий дышать. Он пока не мог разговаривать, испытывая слишком сильную боль, но надеялся, что восстановление будет недолгим. Он так много чего хотел сказать своему любимому. Он крепче сжал руку Трейна, затем, с сожалением, отпустил.

Но к его удивлению, Трейн оставил руку там, где она была. – «Мне никуда не нужно сейчас идти.» - пояснил его Кот. – «Ив вместе со Свеном – он в порядке, чешется, но в порядке – а я…просто хочу быть уверенным, что с тобой все хорошо.»

Это не объясняло, почему Трейн разрешил ему поддержку своего прикосновения, но Крид жаловаться не собирался.

Вместо этого, лежа неподвижно, обессиленный, Крид смотрел на Трейна. Пришлось прилагать усилие не дать абсолютному обожанию, которое он испытывал, проявиться, но он держал себя под контролем. – «Скажи…ему…чтобы…не…чесался…»

Он знал из собственного опыта, что это бесполезно. Наномашинам было все равно, как чувствовал себя их хозяин из-за того, что они делали, а расчесывание только усугубляло положение.

«Ив уже угрожает, что свяжет ему руки за спиной. Не беспокойся.» - глаза Трейна сузились, и он добавил. – «И кстати, когда тебе станет получше, я дам тебе подзатыльник.»



---

Глядя в расширившиеся глаза Крида, Трейн поморщился. Трудно ругать его, когда он так серьезно это воспринимает.

Было действительно трудно быть строгим с тем, кто смотрел на тебя Большими Обреченными Щенячьими Глазами.

Свен мог ненавидеть бодрую детскую усмешечку Крида, но этот взгляд Трейна нервировал. Ему нужно было бороться с желанием быть еще суровее, словно бы это должно было предотвратить любое искушение разбаловать своего друга.

«Нет,» - добавил Трейн. – «Не буквально. Но если ты снова подвергнешь себя такому риску – на здоровьице, только после того, как посоветуешься со мной.»

«…извини…» - тихий голос дрожал.

«Ты испугал меня, глупый. Пожалуйста, больше такого не делай.» - Трейн положил руку на здоровое плечо Крида. – «Я не могу потерять двоих друзей.»

Крид слабо кивнул, и Трейн взглянул на левое плечо парня, обнаженное, чтобы дать наномашинам место для работы. Там было больше, чем час назад.

«Похоже, она начинает отрастать заново. Хочешь поесть?»

Еще один усталый кивок. - «У меня есть здесь суп. Тебе нужно подождать, пока челюсть заживет, чтобы есть что-то твердое.»

Он тряхнул головой. – «Ты и вправду ухитрился оказаться отлупленным за последние пару лет.»

Кривая усмешка была единственным ответом.



---

Крид маленькими глотками ел суп, которым Трейн его кормил, и очень пытался не дать радости этого момента заставить его думать о том, что было невозможным. Словно понимая дилемму Крида, Трейн продолжал разговаривать, меняя тему. – «Знаешь, мне кажется, что наномашины становятся разновидностью семейной болезни. Никто из нас не без этих штуковин. »

В ответ на нахмуренные брови Крида, он добавил, смягчая свои слова улыбкой. – «Люцифер, помнишь? Ты в меня выстрелил.»

Крид пал духом. Он почти успешно оставил это воспоминание далеко в своем старом, плохом прошлом. То, что Люцифер-наномашины не убили его любимого, или навредили ему по-настоящему, не делали то, что он натворил, лучше. Затем Трейн полу-ежиком взъерошил волосы на его макушке. – «Эй. Не волнуйся. Сделано и забыто, помнишь?»

Кивнув, Крид вздохнул. – «Ты не используешь их, и я об этом не думал.»

«Ммм. Я не очень в плане контроля,» - признал Трейн. – «Может, если бы я действительно хотел выработать его, но мне не нужна ни одна способность, которую они могут мне дать, а насчет того, чтобы быть ребенком…Я рад быть таким, каким есть. Это было вроде как забавно, но так чертовски трудно стрелять из Гадеса.»

Он ухмыльнулся. – «Помимо этого, мне вовсе не нужно, чтобы ты на мне повис, и называл меня КАВАЙЙЙЙ, как Кьоко делала.»

В ответ он получил слабый смешок. – «Она…восторженная девочка.» - признал он. – «Но я предпочитаю тебя таким, какой ты есть.»

Он знал, почему это ему нужно. Ему нужно было, чтобы Трейн был сильнее, чем он сам, чтобы был поддержкой, которой он все еще желал, так же, как и потребовал.

Трейн продолжал кормить Крида. – «Во всяком случае, давай надеяться, что Доктор не получит никаких новых идей насчет того, что могут делать наши различные наномашины. У меня есть чувство, что он так следит за тобой, потому что ты чаще предаешь его ожидания, чем что-либо, связанное с Hoshi.

Пожать плечами было больно, так что Крид и не пытался. – «У него немало научного любопытства.» - тихо согласился он. Когда он был лидером Hoshi, это ему не мешало, потому что предоставляло немалую помощь. Теперь…достаточно плохо было то, что ему пришлось отдать унцию или около того нано-плоти, в ответ на помощь Доктора, а последним делом, которого ему хотелось, было стать частью его экспериментов.

Крид бросил эту мысль, когда Трейн набрал очередную ложку, наблюдая за своим любимым со все возрастающей радостью. Ему было больно, в скором времени должно было стать еще больнее, когда начнут формироваться суставы, но тот факт, что о нем заботились, что он был нужен, был таким важным, что он мог не думать о мучениях.

Он никогда не полюбит меня. Крид принимал эту правду как абсолютно твердое знание. Но ему не все равно. Если бы я умер, ему было бы жаль. И этого знания было достаточно, даже больше, чем достаточно, чтобы сделанное им стоило того. То, что Свен будет жить, тоже было важным, но вторичным рядом с пониманием, что он сделал своему любимому действительно ценный подарок, и получил его в ответ. Неожиданно он хихикнул, вспомнив еще кое-что.

«Хммм?» - с любопытством посмотрел на него Трейн.

Крид улыбнулся, довольный собой. – «Поздравь Свена с днем рождения. Надеюсь, ему понравился мой подарок.»



To Be Continued...



Автор:KosagiNoLegion

Переводчик:Starfire

@настроение: а я каваюсь и предвкушаю анатомию. )

---

The Fall and Rise of Creed Diskence, Глава 44

Интермеццо, на которое я все-таки потребую тапков, ибо оно размера небольшой главы (Косаги вошла во вкус). ^^'

А между тем, эта интермецца многое объясняет, и безумно мне нравится.

Потому что там молоденький Крид. И это - пять!



The Fall and Rise of Creed Diskence



Chapter 44. Интермеццо. Кронос

читать

20 июня, 2004



Длинная черная машина двинулась от извилистой дорожки, возле которой стояла пожилая женщина, наблюдающая за ее отъездом холодными и суровыми глазами под тонкой татуировкой на ее лбу. Внутри машины, словно бы догадываясь об этом наблюдении, двое пассажиров несколько минут сидели молча.

До тех пор, пока машина не оставила эту дорожку на горном склоне и того единственного, кто на ней стоял, далеко позади, водитель заговорил. – «Как она?»

«Кашима-сама не изменившаяся.» - ответила Сефирия, задумчиво глядя вдаль. – «Абсолютно не изменившаяся и неизменная.»

Она потерла щеку, где на совершенной коже оставил отметку тонкий порез, с выражением сожаления.

Белзе посмотрел в зеркало на своего лидера задумчивым голубым взглядом. – «Так плохо, а?» - спросил он сочувственно.

Кашима-сама была одной из Старейшин Кроноса в отставке, и мастером меча Сефирии.

Женщина сурового и жесткого характера, но в умении владеть мечом ей не было равных. За все время до самого ее ухода, она приняла только четверых учеников. Из этих четырех двое не пережили учебы.

Другими двоими были Сефирия Аркс и Крид Дискенс.

Обратив свой взгляд на гору Фудзи, Сефирия вздохнула. – «Хуже. У нее нет ни малейшего понятия, что она сделала. И нет никакого способа, как мне ей объяснить, чтобы до нее дошло, нет способа, чтобы она поняла.»

Глаза ее были отстраненными. – «А если бы она поняла, не думаю, что я бы выжила.»

Это озадачивало, что Белзе и сказал. – «Вы отправились спросить, что могло случиться, чтобы заставить Крида так абсолютно повернуться против Кроноса. Разве она ничего не знает?»

«Она сказала, что это из-за того, что он не сумел услышать то, чему она его учила.» - глаза Сефирии вспыхнули, когда она снова встретила взгляд Белзе. – «И нет никакой возможности заставить ее понять, что это из-за того, чему она его научила, он повернулся против нас.»



Шесть лет до этого.



«Ты мой возможный ученик?» - Кашима Юки холодно смотрела на хрупкого, светловолосого паренька, который наблюдал за ней большими, растерянными темными глазами. – «ТЫ?»

«Я…так думаю.»

«Ты так думаешь.» - она обошла вокруг него, изучая то, как он стоял, как реагировал. Смотрит прямо вперед, неподвижно, не отвечая. Тупой. Глупец, нет, хуже, чем глупец.

Она остановилась прямо перед ним. – «Я ненавижу мужчин. Белых мужчин особенно. Все вы ничтожны. Ты полагаешь, что понимаешь, что такое сражаться. Что такое – владеть мечом. У тебя нет никакого понятия.»

Темные глаза просто взглянули на нее, растерянные и ясные глаза ребенка.

«Что ты знаешь?»

«Меня обучали фехтованию, владению широким мечом, катаной…Они сказали, что я неплох.»

«Они. Кто эти безликие, безымянные, о ком ты говоришь? Я, и только я могу судить, что хорошо.» - заметила она. – «Бери меч. Любой из этих, и попытайся ударить меня.»

Тогда он двинулся – длинные конечности казались неуклюжими, словно у глупого щенка – рассматривая оружие, висящее на стене. Одно, затем другое – он брал их, изучал и возвращал на место. Наконец он взял катану, драгоценный Котетсу, который она выиграла у своего первого врага, трофей войны, которая никогда на самом деле не заканчивалась. Значит, у него было чутье на оружие, потому что клинок был исключительным.

Он повернулся, поднимая клинок плавным, на удивление грациозным движением.

«Ты не боишься навредить мне?» - с издевкой произнесла она.

Эти глаза внимательно смотрели на нее. – «Если бы я мог навредить вам, то не был бы здесь, чтобы учиться у вас.» - тихо произнес он. Затем закрыл глаза на мгновение, и – когда открыл снова – в них была сила, которой там не было раньше, сосредоточенность, которая одновременно поразила и порадовала ее. Так. Не совсем глупец. Не полностью бесполезен.

Тем не менее, его движения были неловкими там, где им нужно было быть точными. Его позиция была не совсем правильной. Было легко увернуться от него, уйти от его атаки и ударить тыльной стороной ладони. Легко порезать его маленьким кинжалом, который у нее был. Что было странно, он не возражал, просто продолжал атаковать, уворачиваясь от ее нападений как мог, и издавая только самые тихие болезненные звуки, когда она наносила удары. Но все же быстро научился избегать ее, лавируя между мебелью, так, что ее более коротким рукам было труднее достать его.

С одной стороны это было весьма огорчительно. Этот мальчишка мог бы стать кем-то, если бы попал к ней раньше, если бы все еще был ребенком. Он мог бы сравняться, возможно, даже превзойти ее лучшую ученицу – Сефирию – но так как он был уже почти взрослым, его способность учиться была под вопросом. Она могла бы научить его чему-то, но он никогда бы не стал больше, чем просто умелым. Она уже готова была остановить его, чтобы сказать это, когда он неожиданно сжался, прянул вперед, хватая спинку стула. Кувыркнувшись через нее, он ударил, когда становился на ноги – сверху вниз – рукой. Лезвие прошло мимо нее в считанных миллиметрах от ее глаз.

Близко. Очень близко. Она знала это движение. Она научила ему учителей-мечников Кроноса в отместку за ее отказ остаться в штабе и тренировать следующее поколение воинов. Оно было исполнено почти так же идеально, как и она сама могла бы выполнить. Если бы она не знала о таком приеме, если бы не была той, кто усовершенствовал его, то могла бы получить рану. Именно поэтому, первым делом она выдернула из-под него стул, так что он распластался на полу.

Она опустилась на одно колено, прижимая его к его груди, а кинжал – к горлу.

«Хватит. Как долго ты это тренировал?»

«Шесть месяцев,» - спокойно произнес мальчишка, и она вздохнула. – «Мэм?»

«Был бы ты моложе, был более гибким, я могла бы научить тебя. Но ты полон въевшихся привычек, твое тело слишком приспособлено делать то, что хочет само. Этот прием должен был отнять у тебя только три месяца. Ты сделал его хорошо, должна признать, но…»

Она поморщилась при виде растерянно сдвинутых бровей на его лице. – «Что?»

«Мэм? Я имел ввиду, что тренируюсь с мечом шесть месяцев. Я выучил этот прием на прошлой неделе. Учитель сказал, что я должен использовать его, когда вы будете испытывать меня.»

Она ударила его. – «Лжец. Как ты осмелился?»

«Мэм?» - темные глаза просто смотрели на нее с глубокой растерянностью. – «Я не лгу. Я не посмел бы лгать вам. Вы убили бы меня.»

Мгновение она изучала его лицо. Затем, наконец поднялась на ноги. – «Ты это докажешь. Если за неделю я смогу научить тебя единственному приему, ты станешь моим учеником. Если нет…ты прав. Я убью тебя.»

Он поднялся на ноги и поклонился.



---

Она поставила его перед маленьким устройством, которое выбрасывало маленькие, твердые резиновые мячики, размером с большую виноградину.

«Вот так,» - показала она. – «Уворачивайся, где можешь. Используй меч, чтобы отбить прочие. В конце ты не будешь уворачиваться и отобьешь все.»

Остаток дня она наблюдала за ним, направляя его позу, где было нужно, напоминая ему быть внимательным, если это потребовалось. У него была достойная сожаления склонность отвлекаться на мелочи, результатом чего было множество ушибов, и – по крайней мере, один раз – почти сотрясение. Мячики выстреливались быстро и один за другим, поскольку она не делала уступок его неопытности. Так же, что интриговало, как и он сам. Он просто поднимался, и продолжал пытаться с упрямой решительностью, которую она раньше никогда не видела – кроме как, наверное, в себе.

Наконец, после ужина, она велела ему идти в кровать, и отправилась спать сама, только чтобы ночью быть разбуженной звуком машины, выстреливающей мячики, снова, и снова, и снова. Сперва она подумала, что забыла ее выключить, но скоро поняла, что ее включили наново, что ее новый ученик тренируется поздно ночью. Так, так, так. Может, он действительно выучил этот прием за неделю. Я могу что-то с ним сделать.

Она позволила ему продолжать, ожидая, что он усвоит урок, заключающийся в том, что отдых не менее важен, чем тренировки. Когда наступил третий час ночи, и – в середине бури – она услышала «хлоп-хлоп-хлоп» машины, ее терпение, тем не менее, закончилось.

«ПАРЕНЬ!»

«Мэм?»

«Возвращайся в постель. Ради всего святого. Ты хоть думаешь уйти из-под дождя?»

«Нет, мэм.»

«Тогда слушайся меня. Эта штука будет здесь и завтра. Спи. Сейчас же.»

«Да, мэм.»

Когда она вернулась в постель, Кашима поняла, что являлось причиной того, что у мальчишки ушло только полгода на овладение мечом. Там не было кому мешать.



---

В конце недели убить его не пришлось. И в конце следующей тоже. И еще одной. Проходил месяц за месяцем, и хотя она не думала, что он когда-либо станет таким же, как ее любимая ученица, он был силой, с которой нужно было считаться.

Наконец пришло время ему оставить ее. Она не была так уж рада увидеть его спину. Было что-то крайне искреннее, глубоко благодарное в том, как он принимал ее науку. У нее никогда не было такого ученика – даже Сефирию иногда нужно было приструнить, прежде чем учить. После некоторого размышления она протянула ему Котетсу, и, когда его глаза расширились – сухо уронила. – «Это предупреждение.»

«Мэм?»

«Ты не являешься настоящим лидером. В тебе есть то, чему требуется руководство. Нужен кто-то, кто укажет тебе верный путь.»

Он кивнул, очевидно понимая, и принимая вывод.

«Когда уйдешь отсюда, когда вернешься в Кронос, найди единственного человека, действительно достойного тебя. Найди кого-то, кто более силен и в других аспектах кроме физической силы. Кого-то, кто побеждает более, чем силой. Найди кого-то, для кого мудрость и интуиция – такое же оружие, как и его умения. Найди того, чья внутренняя воля и сила делает его настоящим лидером. Найди, и сделай его своим хозяином, единственным, кому ты будешь преданным.»

Ее глаза сузились. – «И тогда не сворачивай с этого пути, даже если твоя жизнь будет поставлена на кон.»

Он поклонился. – «Да, мэм.»



---

Наше время.



«Не понимаю. Я знаю, что имела ввиду Кашима-сама. Она, наверное, советовала ему следовать за вами. Вы самая сильная из нас, самая мудрая и знающая.» - Белзе почти улыбнулся при виде румянца, появившегося на щеках Сефирии. Это была правда. Она не досталась туда, где находилась, раздвигая ноги для Учителей, но подтверждая свои умения снова и снова. Только дважды она ошиблась в своем решении, и Белзе чувствовал, что ей можно простить за то, что она испытывала слишком теплые чувства к этому молодому, непокорному Трейну, чтобы желать ему навредить. Что касается Крида – никто из них не ожидал, что он превратится в берсерка.

Продолжив свою речь, Сефирия покачала головой. – «Я знаю, что она имела ввиду, но сам подумай. Крид уже был предрасположен невзлюбить меня. Я во многом похожа на Кашиму-саму, хотя, надеюсь, я более гибка. Из того, как она описывала его тренировку, очевидно, что она никогда не давала ему почувствовать себя стоящим чего-то – по крайней мере, кроме того, чтобы стать убийцей. И еще хуже, я напоминаю его мать. У него не было никакой причины признать меня единственной, кому он был бы предан.»

Тихий вздох сорвался с губ женщины. – «Я сильна, мудра – если ты настаиваешь, и умела. Я выигрываю во многих аспектах помимо физической силы. Но все же есть еще один человек, который равен мне в силе и умениях. Тот, кто побеждает – снова и снова – несмотря на все свои странности. Не знаю, дело ли в его удаче, или умении, или интуиции, но для Крида это наверняка казалось почти сверхъестественной силой.»

Она посмотрела в глаза Белзе через зеркало. – «Он подчинялся ей. Всецело, крайне и совершенно. Он нашел того, кто, как он чувствовал, выполнял все ее требования, и полностью отдал себя этому человеку. Она предполагала меня, но он решил, что это Трейн.»

Белзе молчал, задумчиво глядя на дорогу. Наконец он заговорил. – «А что случится, если он когда-нибудь поймет это? Если однажды решит, что Трейн – не тот, за кем нужно следовать?»

«Тогда, наверное, нам придется убить его. Только вот…я не думаю, что это произойдет. Природа его привязанности уже изменилась. Но привязанность сама по себе, тем не менее, остается такой же сильной.»

Она снова вздохнула. – «Мы создали его, Белзе. Кронос создал его, и, думаю, нам придется жить с результатом этого.»

«Он сам это сказал. Вина лежит не на его Звездах, но в нас самих.» - Ее глаза потемнели. – «И это изменится.»



To Be Continued...



Автор:KosagiNoLegion

Переводчик:Starfire

@настроение: на завтра постараюсь следующую...

---

Фото

"Ну, чего уставились?.."

В смысле, я...

Но я вас все-таки настоятельно прошу - нет, вы не поняли, очень настоятельно прошу - не пугайтесь. ^^''

уменьшена капитально, качество пострадало, взгляд недоуменно-иронический. "Что это к нам пожаловало?"..

---

Флэшмоб

Украдено от Таллы. ) Попрошу вас, товарищи.



1. Ваше первое впечатление и Ваше мнение обо мне в настоящее время?

2. Сколько лет Вы бы мне дали по общению?

3. С чем/с кем я у Вас ассоциируюсь?

4. Хотели бы Вы увидеть меня в реале?

5. Как Вы думаете, способен ли я на убийство?

6. А на самоубийство?

7. Как Вы думаете, в чем заключается мой главный недостаток(один)?

8. А какими на Ваш взгляд достоинством (одним) я обладаю?

9. Замечали ли Вы за мной какие-нибудь странности?

10. А что Вы скажите о моем характере? Приятное ли я существо?

11. Как Вы думаете, что причиняет мне душевную боль?

12. А что дает силы жить дальше?

13. Что, на Ваш взгляд, я ценю больше всего?

14. Можно ли мне верить? Могли бы Вы мне доверить свои тайны?

15. Опишите меня одним словом.

16. Как Вы думаете, я открыт или скрытен?

17. Замечали ли Вы во мне какие-либо сходства с Вами?

18. Что напоминает Вам обо мне?

19. Собираетесь ли Вы поместить эти вопросы в свой дневник и посмотреть, что я скажу о вас?

@настроение: кьях! Джинг - кавай!..

---

Написи на партах

И в дополнение к тому же - утащила у Миледи.

Ибо порадовало, и актуально. О надписях на партах дес.

знатокам партоживописи и украинского языка радоваться

Можна наполегливо стверджувати, що культурні і осічені люди написи на партах не читають, і, тим більше, не пишуть. Проте, чи це так? УНІВЕР вирішив дослідити, про що думають студенти підчас нудних лекцій, і що з цього знаходить своє відображення на партах.За своєю культурною цінністю написи на партах значно поступаються аналогічним на стінах пірамід та інших пам’яток. Але, як би там не було,ці написи – свідоцтво нашого спільного історичного минулого, невичерпне джерело знань для наукової думки.

Проаналізувавши написи, я вивела 2 закони їх поширення:

Закон1. відстань від столу викладача до окремої парти прямо пропорційна кількості написів на ній.

Закон2. величина площі, вкритої чорнилами, збільшується в геометричній прогресії лінійно у часі. Звідси випливає, що науці найбільш цікаві найстаріші парти.

Нещадні ремонти винищують безцінні зразки студтворчості. «Послання нащадкам» написані різними мовами світу (особливо в ІФ), але все більшої популярності набуває поганська інтернатська мова та написи на зразок «превед мед вед!».

ЗМІ, або дешевий піар

Найчастіше пишуть власне ім’я або ж творчий псевдонім («Льоша superstar») з домальовками і вигляді сердечок та зірочок.

Популярним на всіх факультетах є також повідомлення про те, що Вася – не дуже розумна та тямуща людина (лаконічним словом з трьох літер), або що Люба – дівчина легкої поведінки,а викладач – некомпетентна людина, яка набридла аудиторії. Деякі ж прагнуть здобути славу за рахунок самвидаву, залишаючи на партах власні вірші та пісні улюблених груп. А останнім часом парти слугують ще й службою знайомств, оскільки містять велику кількість телефонних номерів. Давно стало модним вишкрябувати номер друга чи ворога, щоб йому було з ким отеревенитися по телефону.

Дерев’яне дзеркало епохи

Зима-2004 залишила по собі багатенько «ТАК!» та інших знаменних прізвищ, поряд з якими згодом усе частіше з’являються ті самі епітети, що й поряд з Васею і Любою... Футбольні матчі – менш значущі події, але після особливо невдалих можна прочитати, що думають фанати про окремих футболістів, а також про потаємні бажання дівчат (а може, й хлопців), які стосуються Шеви, Мілевського, Шовковського та ін..

Криза екзистенції

Саме на парах студенти особливо хочуть їсти («ковбаса – ето круто»), пити («ilоvevodka»), додому, сусіда (сусідку), кохання (чистого і чесного), спати, ще більше спати, вступити в неформальні сексуальні відносини, щоб скоріше закінчилася пара, щоб Боря народив комусь дітей (як він це зробить?), а також відповіді на одвічні питання «Що я тут роблю?». ЗА цим запитанням слідують поради типу: повіситися, народити, або ж прикинутися непритомним.

Живопис

Оглянувши декілька аудиторій можна сказати, що саме завдяки партам народжуються справжні народні художники. Довелося побачити дещо схоже на симбіоз собаки і кролика, космічний корабель СРСР, великих равликів і дивних котів, безліч дерев, квіточок, логотипів, усю парту в чорних жучках, солдатиків з автоматами (Радіоліз грається у «войнушки» на парах), серп і молот, пташку (завтрашнього дня), голих жінок та ін..

Загадки розуму

Не останнє місце посідають таємничі написи КВА6768766328763 та подальші припущення щодо їх декодування. І ще декілька хітів: «Конярство назавжди», «Професійно-маркована лексика моркви», «непритаманні конотації непритомніють», «Толкієн жив!», “Neo wake up!” і т.д.

Тож будьте уважні та відповідальні за те, що залишаєте по собі. Можливо, це ваш дерев’яний плацдарм для стрибка у велике мистецтво. Людство давно перейшло з дощечок, шкрябало, пергаменту та стін печер на папір та смс, а студент ще вчиться. Пам’ятайте однак, що парта – це не чат і не форум,, і що в школі багатьох з нас з плачем змушували змивати свою творчість, ба навіть фарбувати парти.



(с)Аня Сухецька, УНІВЕР